Генерал Райпур медленно брёл по мраморному холлу, прислушиваясь к отзвуку своих шагов, которые были единственным шумом, нарушающим утреннюю тишину дворца. Они отдавались тяжёлым эхом от дальней стены и бумерангом возвращались к генералу. Порой могло показаться, что он единственная живая душа во всём дворцовом монолите, но генерал точно знал, что за каждой массивной дверью из красного клёна, наглухо запертой металлической задвижкой, кипела жизнь. Слуги Верслибра наверняка уже встали. Генерал Райпур чувствовал запахи только что приготовленного овсяного печенья и свежевыжатого апельсинового сока, дразнящие его аппетит. Они яснее всяких слов говорили, что кухарка и её поварята уже давно на ногах и готовят остальным обитателям дворца завтрак. Эхом от стен отдался звонкий смех служанок, бегущих по своим поручениям вниз по лестнице, где-то вдалеке послышалось неуклюжее клацанье кошачьих когтей о полированный пол, и всё вмиг стихло.
Генерал Райпур мог с полной уверенностью сказать, что и где происходит в просыпающемся Верслибре. Акустика дворцовых сводов не давала ни одному звуку остаться незамеченным, а из окна открывалась панорама на весь внутренний двор. Сквозь окна противоположного крыла, отведённого королевской свите, были видны помещения, где, не покладая рук, работали слуги. Кто-то трудился на кухне, кто-то стирал пыль с мраморных подоконников, кто-то спешил подобрать Фриции Гаре гардероб.
Генерал остановился около узкого, высокого окна, украшенного витражами. Через их цветную призму вид на лежащий внизу город искажался. Генерал Райпур прислонился лицом к оконному стеклу, пытаясь разглядеть очертания домов Мяриона. Дома, расположенные ближе к городскому центру и, непосредственно, к Верслибру, были богаче. Их стены были расписаны дорогими красками по сырой штукатурке, то бишь, как их называют, фресками, тяжёлые позолоченные фасады и поддерживающие их колонны монументально возвышались над широкой улицей, вдоль которой чинно стояли в ряд высокие, украшенные металлическими завитушками и спиралями, фонари. Главная улица, именуемая Паркетной, за то, что по приказу Фриции была выстлана не гравием или брусчаткой, а гладким паркетом, пока пустовала.
Дальше, за престижным центральным районом, выдержанным в стилях барокко, рококо, и не уступающем им строгом классицизме, начинались простые спальные районы, лишённые колоссального монументаллизма. В рядок стояли белые дома с узкими окнами, украшенными разве что необычными наличниками и изредка витражами, изображающими сцены из истории территории Короткомордых и непосредственно Мяриона, как её столицы. Крыши были устланы багровой черепицей, и над каждым их козырьком гордо развевались красные стяги и знамёна с эмблемой территории Короткомордых.
Город дышал пустотой и прохладой. Жители Мяриона ещё мирно спали в своих домах, но генерал знал, что это ненадолго. Солнце поднималось всё выше и выше. Его лучи весело плясали по красным крышам, окрашивая их в кровавый цвет. Будто это было кровью, струящейся по жилам Мяриона и пробуждающей в нём жизнь. Генерал Райпур чувствовал эту жизнь в каждом колыхании дыма, бегущего из труб домов, в каждой тени, прячущейся в тёмном закоулке, в каждом контуре, промелькнувшем за стеклом прозрачного окна. Мярион ждал одного — сигнала к пробуждению. Словно зверь, затаившийся в кустах и ждущий сигнала собратьев к атаке на свою жертву.
И вот сигнал раздался. На центральной площади послышался первый удар колокола. Глубокий, низкий, мощный и величественный он пронёсся по звенящей морозной тишине, наполняя её своим святым звучанием. Но стоило первой вибрации звука в воздухе растаять в городских переулках, послышался второй удар. Генерал Райпур замер у окна, будто созерцал нечто священное, нечто с глубоким значением и смыслом для него и его города.
Колокол пробил семь раз. Распахнулись двери домов, открылись ставни окон. Послышался смех, говор, ржание лошадей и фырканье рысей, тихий визг колёс по Паркетной улице. Продавцы лязгали ключами, открывая двери своих магазинов, шуршали тенты, натягиваемые над уличными столиками кафе. Над городом разлился бодрящий аромат кофе и свежей выпечки, подаваемой к завтраку. Сильнее повалил дым из труб. И вот уже улицы были полны спешащих по своим делам людей. Они обменивались приветствиями, дружелюбно махали друг другу руками или просто спешили вдоль ровных рядов домов на работу. Кто-то шумно спорил с продавцом фруктов, пытаясь занизить для себя цену, кто-то любезно просил извозчика доставить его побыстрей по нужному адресу, кто-то вежливо заказывал в кафе «Рис и рыба» чашечку кофе.
Генерал Райпур чувствовал себя частью этого мира. Привычного мира, который он знал с самого детства именно таким — гостеприимной и тёплой столицей, домом тысяч покорных Фриции людей. Своим домом. И домом Фриции Гары, и Наследницы Даавы в том числе.
Вот он — светлый храм людского бытия, созданный их предшественниками и до сих пор живущий по их заветам. Сколько людей прошло через него, оставив в переулках Мяриона свой след. И скольким людям ещё предстоит пройти! Город — вот высшая социально-общественная система. Она идеальна, всё в ней делается по общему канону. Ведь если что-либо в этой системе пошло не так, это бы отразилось на всех её звеньях, ведь они, сосуществуя вместе, неразрывно друг с другом связаны. Потому Мярион — воплощение идеала, в котором связь звеньев не прерывалась никогда…
— Неужели Вас, генерал Райпур, заинтересовала жизнь простых людей? — прокряхтел за спиной генерала старческий голос, выведя его из раздумий.
Райпур резко обернулся и вежливо склонил голову, увидев выступившего из темноты коридора старика. Лицо пожилого человека было спрятано под капюшоном красного плаща с эмблемой их родной территории, из-под которого торчал только крючковатый нос и длинная, завязанная местами в косички, борода. Внешним видом старец напоминал древнего друида, если бы не богатые, свойственные только дворцовой элите, одежды.
— Прошу меня простить, Ваше Сиятельство, — учтиво поклонился генерал Райпур.
— Постойте, за что же Вам извиняться? — удивился старик. Он задумчиво погладил рукой бороду и подошёл к окну, глядя на проснувшийся город. — Разве что за то, что Вы свысока дворцовых башен взираете на тех, кто ниже Вас по служебным положениям. Скажите-ка, Райпур Альтергиль, Вам нравится вот так смотреть на наш народ с презрительной усмешкой на устах?
— Извините меня, Просветитель, — уклончиво ответил генерал. — Я в праве не отвечать на Ваши вопросы. И также вправе считать их не более чем провокацией. Не забывайте, что я подчиняюсь только Фриции Гаре и обязан отвечать только на её вопросы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
